Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]

Селдон согласился с Рашелью:

– Я уже слышал подобные утверждения. Возможно, они имеют под собой основания. Но что же дальше?

– Вы должны содействовать раздроблению Трантора, но мирным путем! Помогите мне завладеть Трантором. Помогите учредить работоспособное, эффективно действующее правительство! Позвольте мне дать свободу Галактике. Пусть каждый из Миров развивается самостоятельно, согласно своей культуре и обычаям.

Галактика оживет, начнет работать. Возродится торговля, туризм. Установятся крепкие и надежные связи между Мирами, основанные на добром согласии, а не на подавлении. Да, я претендую на многое. Вот мои принципы: один Мир, а не миллионы Миров; мир, а не война; свобода, а не рабство. Взвесьте все сказанное и помогите мне!

Селдон пытался противостоять.

– Откуда у вас уверенность в том, что Галактика поверит мне? Ведь меня никто не знает. Большая часть командиров будет удивлена словом «психоистория»!

– Сейчас – не поверят, это так! Но ведь я не прошу действовать сейчас. Род Вии, ждавший этого часа тысячи лет, способен подождать еще тысячу дней. Давайте сотрудничать, и я сделаю вас знаменитым! Я гарантирую, что вскоре психоисторию начнут ценить во всех уголках Вселенной. И когда я укажу нужный момент времени – вы произнесете свое предсказание, и мы победим! И тогда будущее Галактики будет предопределено. Ее ждет процветание и дальнейшее развитие! Послушайте, Хари, неужели вы сможете отказать мне?

На следующее утро завтрак сервировали на три персоны в алькове, радом с комнатами Дорс и Селдона. Блюда были разнообразны и обильны. Совершенно проигнорировав мрачные предостережения Дорс о расстройстве желудка и коликах, Селдон принялся за гору пикантных колбасок.

Рейч рассказал:

– Эта дама… мадам Мэр, когда навещала меня вечером, сказала…

– Она приходила к тебе? – переспросил Селдон.

– Ага! Говорит, хотела проверить, хорошо ли мне. Так она сказала… пообещала сводить в зоопарк.

– В зоопарк?! – Селдон и Дорс переглянулись. – Какой же зоопарк может быть на Транторе, Дорс? Кошки, собаки!

– У них, наверняка, есть редкие животные, – сказала Дорс, – с других планет, конечно. Надо признать, что на Вие замечательный зоопарк, пожалуй, самый богатый после Императорского.

– Она – хорошая старуха, правда?! – похвалил мадам Рейч.

– Не такая уж она и старуха, – поправила его Дорс. – Однако, она прекрасно обходится с нами.

– Что верно, то верно! – согласился Селдон.

После завтрака Рейч отправился на разведку. Заперевшись в комнате Дорс, Селдон посетовал:

– Не знаю, сколько у нас времени – побыть вдвоем?.. Такое впечатление, что эта женщина расписала все по часам!

Дорс охотно согласилась:

– Действительно, ты прав! Но, согласись, здесь у нас превосходные условия. Такого еще нигде не было!

– Дорс, мне кажется – эта женщина не вызывает у тебя симпатии. Я прав?

– Симпатии?! Рашель? Разумеется, нет. Как ты мог подумать такое?

– Но ведь тебе удобно здесь. Тебя хорошо кормят. Мне кажется, можно немного расслабиться…

– Может быть ты и прав… Давай!

– Помнишь, прошлой ночью, ты говорила мне – что может произойти, если она победит? Конечно, я не претендую на глубокий исторический анализ, но мне важно знать твое мнение. Империя распадется на части, каждая из которых будет стремиться к… господству. Ее нужно остановить!

– Я согласна с тобой. Остановить необходимо. Но я не вижу, как? – Дорс взволновано посмотрела ему в глаза. – Хари, ты спал прошлой ночью?

– А ты? – его ответ можно было понять однозначно – он не спал.

Дорс пытливо разглядывала Селдона. В ее глазах была тревога.

– Ты задумался над разрушением Галактики из-за моих рассуждений?

– И поэтому тоже… Необходимо связаться с Четтером Хьюмменом, – последнюю фразу Селдон прошептал.

Дорс прошептала в ответ:

– Я пыталась связаться с ним перед попыткой ареста на Дахле. Он не пришел. Причем, я уверена, что сообщение было получено им, но он, тем не менее, не пришел. Может быть просто не смог… Ведь прежде он всегда появлялся!

– Ты допускаешь… с ним что-то случилось?!

– Нет, я так не думаю…

– Как ты можешь знать?

– Он наверняка послал ответ, но тот не дошел до меня…

Селдон помрачнел.

– Я осведомлен хуже тебя. Можно сказать, совсем ничего не знаю. Даже если бы Хьюммен явился, что можно сделать в подобной ситуации? Он же не может вступить в поединок со всем Сектором. Если, как утверждает Рашель, у них самая сильная армия, что можно предпринять?

– Что толку обсуждать эти вопросы… Скажи мне, ты сможешь уговорить, убедить Рашель в том, что психоистория не создана?

– Мне кажется, она уже поверила… более того, она поняла, что на это уйдут годы. Пойми одно – она может объявить всем, что психоистория уже существует.

Она очень умная женщина… Народ поверит ей и, рано или поздно, пойдет за ней… Даже если я не произнесу ни слова!

– На это уйдет время. За день или за неделю с этим не справиться, даже ей! На осуществление этого плана уйдет не меньше года.

Селдон мерил шагами комнату. Доходил до стены, круто разворачивался и возвращался.

– Ты, наверное, права… не знаю… На нее будут давить. Это может ускорить дело. Она не производит впечатление женщины, способной выжидать! А ее старик-отец, Мэнних IV, скорее всего, еще более нетерпелив. Он чувствует приближение смерти и, посвятив всю свою жизнь этой идее, он, а это совершенно ясно, торопится увидеть конечный результат! Кроме того… – на этих словах Селдон примолк и тревожно оглядел комнату.

– Кроме того – что?

– Нам необходимо вырваться из плена! Видишь ли, я решил загадку психоистории…

Селдон перешел на шепот.

Дорс чуть не вскрикнула.

– Ты решил?! Тебе удалось?!

– Не до конца… Так, в общих чертах… На отработку идеи уйдут десятки столетий! Главное, я убедился, что психоистория может быть применена. Теперь я знаю, что это реально – мне нужно время и условия для работы. И пока я не завершу работу – Империю необходимо сохранить! Возможно, мне удастся найти ответ на вопрос, как этого достичь. Или как свести к минимуму ущерб от ее распада. Я не мог спать этой ночью!

В то утро, когда Дорс помогала Рейчу надеть парадный костюм, который был слегка великоват ему, шел уже пятый день их пребывания на Вие. Рейч с сомнением разглядывал свое изображение в топографическом зеркале. Оно не переворачивало изображение, но абсолютно точно копировало его ужимки и движения. Рейч никогда прежде не видел таких зеркал. Он не мог удержаться, чтобы не дотронуться до самого себя в зеркале. И, когда его собственная рука в кармане парадных штанишек свободно прошла сквозь изображение, он расхохотался и, едва устояв на ногах, давясь от приступа веселья, прохрипел: